Когда женщина заявляет, что мечтает выйти замуж за миллионера, это не удивляет: мужчины при власти и деньгах всегда в большой цене. Но что бы вы подумали, если бы услышали из уст молоденькой девушки: «Хочу замуж за попа»? Простому обывателю невдомек, что по ту сторону стен, отделяющих жизнь мирян от служителей Господа, идет такая борьба за руку и сердце будущих батюшек, что любой олигарх позавидует. Почему? Выясняла Елена ПОМАЗАН.

В Свято-Троицкой Сергиевой лавре льет дождь. Пузырятся лужи, и воды уже столько, что она скрывает мощеную дорогу к храмам. Люди стоят под сводами галереи с изображением ликов святых. До ближайшего храма – метров двадцать, а до трапезной – всего три шага. Худенькая девушка в синем платочке выносит на улицу огромный противень с горячими коврижками. Запах только что испеченного хлеба заставляет людей забыть про дождь. Они бегут к трапезной, толкают друг друга локтями, формируя хаотичную очередь, и набирают коврижки. На стенания продавца («Не жадничать, всем коврижек хватит!») народ отмахивается, просит дать еще. И выпечка быстро заканчивается. На кухне поварихи работают без перерыва до позднего вечера – чтобы накормить голодных прихожан. И девушка в синем платочке носит и носит тяжелые противни с коврижками, пирогами, хлебом. Я раскрываю зонт и предлагаю ей помощь. Но девушка Галя отмахивается: «Телесный труд приносит чистоту сердца, а чистота сердца делает так, что душа приносит плоды».
Мы идем по лавре, под плаксивым небом, Галя несет какое-то ведро, а я – зонт. Работа на кухне при трапезной – ее послушание. Но мечтает она работать на кухне при семинарии. Ее духовник сказал, что сначала нужно пройти послушание, и только потом он может ее рекомендовать в семинарию. Галя уже год как несет послушание. Надеется, что к Новому году Господь сделает подарок и двери семинарии наконец-то перед ней распахнутся.
– Замуж хочешь за будущего священника, да?
Галя краснеет: «Господь сам пошлет мужа – когда я буду к этому готова… В Библии написано: «…оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене, и будут они одна плоть». Я уже оставила и отца, и мать и молю Бога, чтобы он мне мужа дал хорошего, батюшку ласкового, чтобы жила я с ним как за каменной стеной. И любила б я его, а он меня, и служили бы мы вместе Господу Богу».
Мы останавливаемся у огромной стены, где только одна маленькая дверца. «Все. Я пришла, - вдруг говорит Галя. - Тебе дальше нельзя». И исчезает…
Таких, как Галя, в лавре не один десяток. У каждой девушки - своя история, свой жизненный сюжет. Дорога к Богу никогда не бывает легкой. Кто-то из них пережил горе, кто-то - сирота, а кто-то сознательно сбежал от мирской жизни. К монашескому постригу они не готовы, а вот нести послушание - радость и благословенный труд. Помимо искренней веры этих девушек объединяет еще и мечта: найти свое личное счастье. Но не с простым мужчиной, а с тем, кто служит Богу. И семинария - единственное место, где можно выйти замуж за попа. За идеального мужа. Вера этих мужчин и их жизнь по законам Божьим - гарантия хорошей семейной жизни: алкоголиков среди священников редко встретишь, ходить налево религия запрещает, а к жене они относятся со снисхождением и с пониманием. Кроме того, батюшки почти всегда живут в достатке. Если священника определят служить в богатый городской храм, где прихожане не скупятся на подаяния, то батюшка с матушкой будут жить как у Христа за пазухой. Ради таких мужей и такой гарантии отчаянные девушки готовы нести послушание по три-четыре года. Лишь бы духовник рекомендацию написал.
Попасть в семинарию сложнее, чем на военный завод. Как правило, берут туда дочерей священников или девушек, прошедших огромный конкурс в регентский или иконописный класс. Конкурс в эти классы выше, чем в МГИМО. Помимо музыкального или художественного таланта у потенциальной семинаристки должно быть безупречное прошлое. Справку о наличии девственности никто, конечно, не просит, но лучше бы иметь «незапятнанную репутацию»: для будущих батюшек важна не только душевная, но и телесная чистота их избранницы.
А еще женщин в семинарию берут на работу «текущую-бытовую»: кто-то же должен варить обед семинаристам, убирать, шить подрясники. Платят копейки, но от желающих работать отбоя нет. Главное - попасть туда, а дальше…
Семинаристы выбирают себе жен из тех девушек, что работают в их учебном заведении. Правила запрещают им знакомиться на улице. К тому же девушка из семинарии - это гарантия того, что она воспитана в православии, нравственна и испытана работой. Будущему батюшке остается только выбирать. И поскорей, дабы успеть до конца обучения. Ведь будущий священник перед рукоположением должен обязательно жениться. Иначе быть ему безбрачником. А с матушкой все лучше, чем одному… - рассуждают семинаристы. Не зря же русская поговорка гласит, что «без матушки нет батюшки».

МАТУШКА АЛЛА ЗОЛОТУХИНА И ОТЕЦ ДИОНИСИЙ ЗОЛОТУХИН

Когда Денис Золотухин сказал, что бросает ВГИК и уходит учиться в семинарию на священника, у родителей случился шок: ни отца - Валерия Золотухина, ни мать - Нину Шацкую, ни отчима - Леонида Филатова нельзя было назвать людьми набожными. Дениса пытались отговорить. Но он стоял на своем.
Сейчас отец Дионисий служит в маленькой церкви, растит пятерых детей и со своей матушкой, женой Аллой, живет душа в душу уже одиннадцать лет.
Алла ЗОЛОТУХИНА: «Зовите меня просто Алла - я себя считаю человеком светским, хоть и замужем за священником. Терпеть не могу, когда меня называют матушкой, потому что матушка у меня ассоциируется с какой-то бабушкой. И внешне я совсем не похожа на матушку. Все жены священников обычно ходят в длинных юбках, в бесформенных блузках, на голове - платок, а я вот джинсы ношу: очень люблю брюки. Да и вообще нашу семью я никогда не считала внешне традиционной - в смысле «вот это семья попа». Мы больше уделяем внимание не внешнему содержанию, а внутреннему. Пусть дети ходят в джинсах, лишь бы они были воспитаны правильно. Они, например, всегда после приема пищи целуют руку - сначала Денису, а потом мне. Так они благодарят нас. Мы считаем, что это правильно: дети должны помнить, кто их кормит, и чтить труд родителей».
Алла, а как так все получилось?
А.З.: «У меня никогда не было мечты выйти замуж за попа. Я была уверена, что мой муж будет человеком светским. Но судьба распорядилась иначе. Я приехала в Москву из Днепропетровска, хотела поступить в институт, чтобы учиться на художника-модельера. Поступить поступила, но долго учиться не смогла, потому что в буквальном смысле мне нечего было есть. Денег нет, только что развалился СССР, 91-й год на дворе. Думала уезжать обратно на Украину. А моя старшая сестра работала в семинарии, она мне и сказала: «Алла, иди к нам на кухню помогать. Поработаешь, а как все в стране наладится, так сразу уедешь». Я согласилась: хоть в семинарии деньги были небольшие, но там кормили. Еще разрешали остатки продуктов забирать домой. На семинаристов я даже не смотрела, мне нужно было продержаться и с голоду не умереть – когда я пришла в семинарию, весила 44 килограмма».
Говорите, внимания на семинаристов не обращали… А они на вас?
А.З.: «По правде говоря, мне они ужасно не нравились, эти семинаристы. Они казались мне очень высокомерными, надменными. Все пытались подшучивать надо мной: то макароны под ноги кинут, то что-то в спину скажут. Для меня пытка была выйти с подносом в зал, где они обедали. А еще они обсуждали мою походку и фигуру. Семинаристы хоть и будущие батюшки, но глаз у них игривый. Некоторые не против были со мной «шуры-муры» закрутить. Часто подходили после обеда, предлагали пойти погулять по лавре. Что поделаешь? Мужчины».
Вам не говорили: «Смотри, Алла, счастье проморгаешь»? Ведь в семинариях обычно работают девчонки, которые мечтают выйти замуж за будущего священника.
А.З.: «Правда, почти все девушки, кто работал вместе со мной, мечтали выйти замуж за священника. Попы считаются очень хорошими мужьями. Они точно не будут пить, гулять и драться. А это ведь главные русские напасти. Еще попы неплохо зарабатывают. Вот девчонки и старались. Прически сделают, маникюрчик, халатики отгладят, платья по фигуре, чтобы талию было видно, – и пошли в зал к семинаристам. В семинарии есть такая примета: если девушка в первые полгода работы не выходит замуж, ей там больше делать нечего. Будет сидеть в девках еще лет десять-пятнадцать. Но есть и такие женщины, которых ничто не останавливает, – ждут своего счастья годами. А вдруг какой семинарист приметит и замуж позовет?»
Как же вы с Денисом познакомились?
А.З.: «Денис меня сразу заприметил. Стал на кухню приходить, помогать по хозяйству. Мне он показался ужасно смешным и… очень молоденьким. Помню, посмотрела на него и подумала: «Жаль, что тебе семнадцать лет, мальчик», а он, будто бы читая мои мысли, вдруг сказал: «Матушка, мне 24 года, я уже успел и в армии послужить, и во ВГИКе поучиться». У меня аж от сердца отлегло. Но он мне понравился. Денис был совсем не похож на высокомерных семинаристов. Я только потом поняла, что его мне сам Бог послал. Дело в том, что я очень молила Бога о том, чтобы он дал мне мужа хорошего. Моя старшая сестра как-то показала одну молитву и сказала, что если эту молитву сорок дней читать, то обязательно будет знамение или Бог даст ответ на мучающий вопрос. Я читала молитву вместе со списком тех качеств, которые должны быть у моего мужа. Просила, чтобы супруг был безбородый, не толстый, высокий и чтобы меня очень любил».
И что, на сороковой день чтения молитвы вы действительно познакомились с Денисом?
А.З.: «Да, примерно на сороковой день мы и встретились. Причем это было знакомство, ни к чему не обязывающее, – ну мало ли кто мне на кухне помогает? А тут Денис пригласил прогуляться. И сразу же предложил выйти за него замуж. Он так смешно сказал: «Матушка, будьте моей матушкой!» Я тогда и понятия не имела, что он сын известных актеров, коренной москвич».
Как в семинарии отнеслись к вашему союзу, ведь руководство не одобряет браки на первых курсах учебы?
А.З.: «Все решили, что я его околдовала… Дело в том, что в семинарии мою старшую сестру считали колдуньей. В нее был влюблен один шизофреник. Однажды его поставили на колокольню, и когда он увидел, что моя сестра идет на работу, как начал во все колокола звонить! Шуму было… Влюбленный семинарист преследовал мою сестру повсюду, а когда его положили в лечебницу для душевнобольных и поставили диагноз «шизофрения», то в семинарии решили: точно околдовала. В общем, слава моей сестры на меня перешла. Денис Золотухин и я – хохлушка-лимитчица из многодетной семьи Днепропетровска, у которой ни кола ни двора. Но видит Бог, я ничего о Денисе не знала, мне он просто понравился с первого взгляда».
А как родители Дениса к вам отнеслись?
А.З.: «Едва папа Дениса узнал, что его сын в первый же месяц учебы в семинарии решил жениться, тут же приехал из Москвы. Пошел к начальству семинарии: мол, что это такое? А когда Денис меня представил, Золотухин только и спросил: «Ты любишь его?» - «Люблю», - ответила я. - «Ну тогда с Богом, ребята, женитесь». Сложнее было с мамой Дениса. Я очень ее боялась. Даже в замужестве мне пришлось долго и упорно доказывать, что сильно люблю ее сына».
Так это правда, священники – идеальные мужья?
А.З.: «Ой… Сложно нам жилось. Очень. Денис был помешан на «Домострое» – как муж сказал, так жена и должна делать.Не дай Бог ему что-то поперек было сказать. С детьми жестоко обходился: порол их за любую провинность. Бывало, я не видела Дениса сутками: он целыми днями пропадал в храме. Слава Богу, от идей «Домостроя» он отказался, но, чтобы нормально жить, мы притирались характерами лет пять. Кстати, это я ему сказала, чтобы он сбрил бороду и прекратил дома в подряснике ходить. Я этого не выносила! Ходил такой грозный по квартире – ну не человек, а божок какой-то.
А как рясу скинет, нормальным мужиком становится. Я все никак не могла привыкнуть к этим метаморфозам. Особенно когда с ним в постель ложилась. У меня было ощущение, что я грех какой-то совершаю. В рясе – поп, без рясы – мужчина. Однажды я ему сказала: «Все, дорогой, сбривай бороду, выстригай косичку, и вот тебе спортивные штаны вместо рясы, чтобы дома ходить».
Вы с Денисом хотели иметь много детишек или так получилось?
А.З.: «Одно время я постоянно ходила беременная. Религия запрещает предохраняться, и в какой-то момент мы решили, что будем аккуратней в этом вопросе. Но не получилось. Вот он уедет в командировку, я долго его не вижу, скучаю страшно… Возвращается, и если не пост, то тут…»
Вам не тесно здесь всемером в маленькой квартире?
А.З.: «Это квартира бабушки Дениса. Между прочим, отношения с бабушкой Дениса – это отдельная история. После свадьбы мы стали жить с ней, а она очень меня не любила. Бывало, мне детей нечем было покормить и я хлеб у бабушки воровала, пока не видит. А если замечала, то… Что тут начиналось! Пожилого человека невозможно было разубедить, что я не колдунья. У нее нога болит – это я виновата. Болит сердце – тоже я наколдовала. Сколько раз бабушка выгоняла меня из дому, когда Денис был на службе! Подходила и говорила: «Катись отсюда». Я пару раз уходила, с детьми маленькими, потому что терпеть унижения не было сил… Денис, бедный, разрывался между нами. Правда, я всегда возвращалась обратно, потому что Денис говорил, что без моей любви ему не жить. Верила. Терпела».
Неужели у священников плохо с деньгами бывает?
А.З.: «Плохо бывает – не то слово… Денис, когда начал служить, зарабатывал копейки. Я не работала – нужно было смотреть за маленькими детьми. Жили впроголодь, а Денис говорил: «Терпи, мать, терпи… Вот дадут мне приход, будем жить получше». Дали приход, но лучше жить не стали. Все деньги от прихожан идут на обустройство храма. Потом, Денис – не городской, а сельский священник, они всегда зарабатывают меньше. Муж мне вот говорит: «Ты знала, за кого замуж выходила, так что терпи и еще раз терпи», а я ему кричу: «Не знала! Все ж говорят, что за попом как за каменной стеной!» Это еще за каким попом – одни умеют карьеру делать и с прихожан втридорога брать за услуги венчания и крещения, а Денис не умеет. Принципы ему не позволяют».
Не жалеете, Алла, что замуж за попа вышли?
А.З.: «Не жалею. Мы с ним уже столько лет вместе – и в горе, и в радости. Поддерживаем друг друга. И очень любим. Любовь – это ведь главное. А трудности мы переживем».

МАТУШКА КСЕНИЯ ОХЛОБЫСТИНА И БАТЮШКА ИОАНН ОХЛОБЫСТИН

«Иван Охлобыстин рукоположен в сан священника в Ташкенте…» – эта новость пять лет назад воспринималась не более чем шутка или продуманный пиар-ход известного и одиозного актера. Никто не верил, что талантливый и скандальный Иван Охлобыстин бросит все мирское и посвятит свою жизнь Богу. Тем не менее жизнь доказывала, что священнослужительство отца Иоанна – никакой не пиар, а дело глубоко интимное и очень искреннее. Дорога Ивана к Богу началась со знакомства с актрисой Оксаной Арбузовой, известной массовому зрителю по фильму «Авария – дочь мента».
История матушки Ксении и батюшки Иоанна, по сути, еще одна история про большую любовь, которая в корне изменила всю их жизнь.
Ксения ОХЛОБЫСТИНА: «Если девушка мечтает выйти замуж за священника лишь по причине того, что хочет получить обеспеченную жизнь, то это большая глупость. Замуж нужно выходить по любви, только чувства и взаимопонимание могут стать основой нормальной семьи. Правду сказать, когда мои подруги узнали, что я выхожу замуж за Охлобыстина, сказали: «Оксана, ты – карьеристка». Мало кто знал, как у нас все на самом деле с Иваном получилось. Мы ведь с ним почти одновременно пришли к мысли, что нужно посвятить себя религии и жить в соответствии с законами Божьими».
Как?
К.О.: «Мы поженились очень быстро – буквально через пару недель после знакомства. Как-то сразу поняли, что нужны друг другу и никого больше искать не нужно. Мы не просто поженились, а сначала причастились, исповедались и обвенчались. Однажды я попала в гости к отцу Владимиру Волгину. Когда я увидела, какие у него отношения с матушкой, в какой духовной чистоте он воспитывает своих детей, какая у него семья и как живет этот человек, у меня полностью перевернулось мировосприятие. Я захотела, чтобы и у меня была такая семья. И я, и Иван – люди из актерской среды, а это специфический мир, в котором трудно сохранить себя. Тем более – семью. Я, к сожалению, знаю очень мало примеров крепких и дружных актерских семей. И считаю, что семья – это то, что нельзя терять. Я поделилась своими размышлениями с Иваном, а он мне сказал, что сам давно думает посвятить свою жизнь служению Богу. Не последнюю роль в принятии решения сыграло мнение отца Владимира. Он нам сказал, что если есть сильная вера и желание, то все возможно. В результате Иван поступил учиться в семинарию, а в 2001 году стал священником».
Как изменилась ваша жизнь?
К.О.: «Она изменилась полностью. Я ушла из профессии. Больше не снимаюсь в кино. Занимаюсь лишь домом и детьми. У нас шестеро ребятишек, а отец Иоанн сказал, что будут еще. Обычный мой день проходит в домашних хлопотах. Все спрашивают: «Не тяжело ли вам со столькими детьми?» Не тяжело, потому что старшие дети помогают. Я не знаю, что бы делала с одним ребенком. А когда их много, все друг другу помогают».
И у вас нет ностальгии по прошлому? Вы же были талантливой актрисой.
К.О.: «Нет, потому что понимаю: если бы я осталась в профессии, то у меня не было бы ни моих ребятишек, ни семьи. Актерство забирает тебя полностью, а я считаю, что главное для женщины – семья. Все остальное вторично. Сегодня моя отдушина – иконопись: я училась рисовать в мастерской «Икона XXI век». Когда есть свободное время, пишу иконы, а потом дарю их нашим друзьям».
У вас остались друзья из прошлого?
К.О.: «Мы общаемся с Гариком Сукачевым, с Михаилом Ефремовым, но мои подруги – это, как правило, бывшие нянечки, которые помогали мне управляться с детьми».
Матушка Ксения, я смотрю, вы стараетесь соблюдать все внешние требования: длинная юбка, волосы подобраны…
К.О.: «Для меня важно выглядеть так, как подобает выглядеть жене священника. Я стараюсь на улицу выходить в платке. В моем гардеробе преимущественно длинные юбки и платья, а брюки я могу надеть только на даче. Помню, когда-то столько внимания уделяла маникюру! Сломается один ноготок – все, трагедия! Еще раньше я сильно любила краситься. Если лицо у меня было без макияжа, мне казалось, будто бы я без одежды совсем. Муж мне как-то сказал: «Ты это с краской прекращай». Прекратила. Правда, один раз даю себе послабление – крашусь на Новый год. И иногда на меня находит искушение – хочу остричь волосы, выкраситься в блондинку. Но нельзя. Матушка не может себе такого позволить».
Каких вы принципов придерживаетесь, воспитывая детей?
К.О.: «Забота о младших и уважение к старшим. Все наши дети учатся в православной школе, три раза в неделю я вожу их в храм причащаться. Обязательные правила – читать молитву перед едой, после еды и молитву вечернюю. Детям мы не разрешаем смотреть телевизор. Они смотрят только те фильмы и мультфильмы, которые мы им покупаем с отцом Иоанном. Все, что им нужно знать, они знают. А новости смотреть – не каждый взрослый сможет».
Общаются ли ваши дети с простыми ребятами?
К.О.: «Нет, я не вижу в этом необходимости, а у них нет такой потребности. Дети чудесно общаются между собой и дружат со своими одноклассниками в православной школе».
Как вы отдыхаете?
К.О.: «Путешествуем. Если можем себе позволить. На годовщину свадьбы съездили в Венецию. Летом прошлого года отдыхали на Кипре, у друзей. В Канны ездим к своим друзьям. В Вену. Занимаем у денег у знакомых, потом отдаем. Сами знаете, оклад у простого священника не более шести тысяч рублей. На такие деньги не прожить. Отец Иоанн понимает, что отвечает за семью, и поэтому вынужден подрабатывать на сценариях. Может быть, драматургия – не совсем богоугодное дело, но иначе нам не выжить. Еще нам помогают друзья – кто деньгами, кто вещами».
Вы считаете, что повышенный интерес к отцу Иоанну связан с тем, что он действительно высокодуховный священник или просто личность такая неординарная?
К.О.: «Все вместе: он и личность неординарная, и человек высокодуховный. Отец Иоанн очень мудрый человек. Я как- то ему сказала, мол, прекрати давать интервью и ходить на телевидение, а он мне ответил: «Киса моя, если бы я не светился, то у меня вообще прихода бы не было». Неважно, что приводит людей к отцу Иоанну, главное, что потом они с ним остаются».
Матушка, вы счастливая женщина?
К.О.: «Абсолютно счастливая. Считаю, что в своей семье женщина реализует замысел Божий о себе как о помощнице мужа. Я прошу Бога, чтобы мы всегда были вместе с моим батюшкой и чтобы наши ребятишки нас радовали. А если Господь нам пошлет еще детей, мы будем только счастливы».